Дарёна серой тенью скользила вдоль лесной прогалины.
Грудневый лес она любила по более всего - еще не зимний, но уже не осенний. С поддернутой изморозью палой листвой, с режущим легкие, прозрачным воздухом, с тяжелыми гроздьями красных, словно сполохи пожара или брызги артериальной крови, ягод. С такой знакомой грустью свинцового неба.
Волчица вскинула морду, и принюхалась  - тянуло человеческим жильем (ну, это охотничий домик недалеко), стоялой речной водой (запруда у границы княжих угодий) и свежим заячьим следом. Вот он-то нам и нужен.
Косые в эту пору еще не отошли после сытого спокойного лета, поэтому и ловить их пока легче. А в Княжьих угодьях сам Дажьбог велел – здесь и тише, и дичи больше, а возможности арбалетный болт или отравленную охотничью стрелку в бок получить – меньше. Браконьеры при нынешнем Великом Князе, заядлом охотнике, не баловали – третьего года, когда Дарёна жила в Пересвитах доходили слухи, что пойманных на «воровском промысле» посреди площади забили батогами. С тех пор желающих свежевать местных зверушек резко поубавилось, зато пришлому хищнику тут настоящее раздолье.
Княжьей охоты, же оборотень не боялся – дюжину всадников, что с криками, да посвистом летят сквозь тихий осенний лес под стук подкованных копыт и заливистый лай охотничьих псов, она бы услышала за версту. Этих пусть медведи бояться.
Заячий след вилял и петлял, словно косой направлялся из ближайшего кабака здорово хлебнув крепкой столенградской медовухи – волчица так увлеклась этими кульбитами, что практически перестала обращать внимание на окружающий лес. А зря.
Она резко остановилась, и вздернула острые уши – к просеке приближался всадник. Подкованная лошадь, явно без боевой сбруи – уж больно шаг легкий. Больше из любопытства, чем от желания спрятаться Дарёна припала к земле под раскидистым кустом боярышника, уж больно интересно стало – кто это разгуливает по княжьему лесу, словно у себя дома?

Всадница показалась спустя считанные минуты – молодая, статная женщина уверенно, однако без излишней вольности, свойственной венедкам-охоронницам, держалась в седле. Осадив гнедую тонконогую кобылку, незнакомка легко спрыгнула на землю в десяти саженях от затаившейся под кустом боярышника волчицы и, кажется, занялась сбором то ли трав, то ли цветов. Дарёна прижала уши и постаралась как можно органичнее слиться с пожухлой травой и палой листвой, ибо пугать девицу не входило в ее планы – соберет свои цветочки и поедет по добру по здорову, даже внимание не обратив на припавшего к земле зверя.
Ну, девушка-то, пожалуй, внимания не обратила, а вот лошадь…
Оборотень глухо, почти по-человечески досадливо фыркнула – надо же какая неприятность. Вообще-то, домашние животные на нее реагировали соответственно, то есть никак. Крупный и мелкий скот, домашняя птица и прочая шушера считали ее, то ли псом переростком, то ли человеком ради хохмы натянувшим волчью шкуру. Досадным исключением являлись лишь кони и собаки: эти просто и без затей боялись. Первые старались как можно скорее унести прочь от оборотня ноги, чаще всего, скинув к мракобесу всадника, а вторые просто подвывали от ужаса, забираясь поглубже в конуру.
Вот и теперь…
Кобылка не просто понесла, ее будто леший сдул, а молодой хозяйке лишь осталось задумчиво и растерянно взирать собственному средству передвижения вслед. Дара досадливо потерла лапой переносицу: нехорошо вышло. Ну, совсем нехорошо.
Оборотень оценила богатое платье бывшей всадницы, искусно убранные светлые волосы и ту непередаваемую манеру держаться, что не купишь и за сотню золотых монет – ее можно только привить с самого рождения, вместе с азами воспитания. Да еще и, в плюс ко всему, девушка не произнесла ни единого бранного слова.
Точно благородная, - тоскливо подумалось Дарёне, - и ни за что же сама не выберется. Понятия, небось, не имеет в какую сторону идти и где примерно она находится.
Раздумья заняли всего пару секунд, и придя к какому-то решению, «нежить» решительно поднялась. Села. Глянула на девушку, по-собачьи склонив голову вбок и навострив уши, зная, что так становится похожа на озадаченную пастушью овчарку – авось не признает волка, не станет пугаться, визжать и заниматься подобными глупостями.
Кстати, волки в это время года на людей вообще не нападают, им дичи по лесам хватает.
Подождав, покуда скрасится эффект ее внезапного появления, Дара протяжно вздохнула и заговорила – как всегда чуть глухо, ибо клыки здорово мешали членораздельной речи.
- Здорово лошадка-то бежала, Ваша Светлость. Вы, самое главное, сами не пугайтесь и не бегите – тут в двадцати саженях цепь оврагов, скатитесь – костей не соберете.

«Ну и что он там забыл?» - Княжна в недоумение глядела вдаль, где только что исчез ее любимый конь Ардан. Морвэн всегда была уверенна, что лошади умнейшие создания, а ее милый Ардан в особенности, за все время что она на нем ездила Ардан не разу не сбросил ее, да и не разу не убежал, вообщем всю жизнь вел себя как примерный послушный княжий конь. Так какого черта сейчас … Тут взади девушки раздался какой-то странный звук. «Теперь понятно, - с досадой подумала девушка, - я тут не одна, и это явно не из свиты мужа». Морвэн быстро обернулась и начала рассматривать пришельцев. К изумлению девушка обнаружила недалеко от тех самых злощастных желтых цветов большую собаку, серебристо-серого окраса, наблюдающую за девушкой. Теперь понятно кого испугался Ардан, Морвэн надеялась, что слуги смогут найти его позже и привести хозяйке, а пока ей надо решить как избавиться от этого создания. Как казалось девушке, животное было настроено, не агрессивно, хотя точно она сказать не могла, все-таки охота хобби ее муженька, а она в этих созданиях не разбирается. Пока княжна рассуждала как лучше поступить дальше и как от сюда выбраться (все-таки проехала она многовато, да и не по главной дороге,) окружающий мир преподнес ей очередной сюрприз:
-Здорово лошадка-то бежала, Ваша Светлость. Вы, самое главное, сами не пугайтесь и не бегите – тут в двадцати саженях цепь оврагов, скатитесь – костей не соберете.
Так здесь еще кто-то есть, девушка тихонько оглянула местность, расположенную перед ней, но кроме этого животного так никого и не увидела, но не могло, же оно с ней говорить, или могло …  придав своему голосу спокойность и плавность Морвэн ответила:
- Да, похоже, мой конь уже не вернется, и мне придется обратно идти пешком, на счет оврагов приму к сведенью. Боятся? А мне стоит? Мне хотелось бы видеть собеседника, может вам лучше показаться.